За Справедливость!
За Мишу!

15 декабря в Краматорске повесилась 11-летняя Катя, которая училась в 5 классе Первой Украинской гимназии. Одноклассники говорили о ней как о хорошем друге, а учителя – как об увлеченном и жизнерадостном ребенке. Висящего в петле ребенка обнаружила мать, когда вернулась с работы…


Ранее Kramatorsk.INFO сообщал о том, что 15 декабря в квартире одного из домов по улице Социалистической повесилась 11-летняя учащаяся Первой Украинской гимназии.

И дело бы ограничилось только самоубийством, если бы следствие не копнуло глубже. Результатом этой работы стало задержание учителя английского языка Михаила Мартиросова, нанятого мамой девочки в качестве репетитора по данному предмету. Его подозревали в удовлетворении своих сексуальных потребностей с малолетней девочкой.

При первом задержании Мартиросов дал признательные показания. Однако позже подозреваемый от них отказался . Следствием была назначена генетическая экспертиза.

Такое неординарное событие взбудоражило весь город. Активное обсуждение велось на форуме сайта Kramatorsk.INFO . Но при отсутствии новых фактов, оно фактически прекратилось 1 февраля 2010 года. И вот сегодня утром на этом же форуме пользователь «Опер1970» оставил сообщение следующего содержания:


«Есть продолжение в расследовании дела "репетитора из Краматорска". Его обвиняют в половом классическом контакте с несовершеннолетней (11 лет) Екатериной ***, которая повесилась 15-го февраля. Генетическая экспертиза доказала его причастность к сексуальным отношениям с ребенком. И не только с этим ребенком. Так что версия следствия полностью подтвердилась. Более того, сам Мартиросов Михаил Рачикович признал сексуальные сношения с девочкой. Именно поэтому адвокаты сейчас будут пытаться отработать версию соития по согласию. И уходить от обвинения в доведении до самоубийства. Информация достоверная. Если будут появляться новые подробности, буду сообщать.»


За подтверждением или опровержением фактов, приведенных в сообщении, Kramatorsk.INFO обратился к Ольге, матери погибшей девочки. И вот что она рассказала.


– Тяжело говорить на эту тему. Правда. Я три года доверяла Мартиросову. И ни разу он не заставил усомниться в своей порядочности…

До этого была экспертиза, которая установила, что на его половом органе обнаружены влагалищные клетки ребенка, не достигшего полового возраста. Оставалось выяснить, чьи именно. Оказалось - моего ребенка.

Сейчас следствие закончилось. Меня ознакомили с материалами дела.

На допросе Мартиросов говорил, что обратил внимание на Катю давно. Но тогда подумал, что она еще маленькая. Почему он решил, что в 11 лет она стала большой, я не знаю. Бывает, в ее возрасте у девочек уже грудь сформирована и внешне они выглядят старше. Но эксперты подтвердили – Катя развивалась согласно своему возрасту и была еще ребенком.

Из материалов дела я также узнала, что сначала Мартиросов говорил, что делал это с Катей пальцами. А потом единственный раз... половым органом... И, по его словам, это было в понедельник. То же самое подтвердила и экспертиза. А во вторник моя дочь повесилась.

– Как вела себя ваша дочь в последний день жизни?

– За день до этого между ними явно что-то произошло. В тетради по английскому языку, на их последнем занятии, рукой Мартиросова ОЧЕНЬ КРУПНЫМИ БУКВАМИ написано, что она недостаточно готова к занятиям. Три года он занимался с Катей и всегда писал замечания мелким шрифтом. Я сказала об этом следователю. Он поговорил с ним. Тот резко ответил: «Мое дело – как хочу, так и пишу». Таких слов и такого тона я не слышала от него никогда.

Утром я предложила Кате позавтракать. Она не захотела. Я выгуливала собаку. Из подъезда вышла Катя с телефоном в руках и сказала, что коллега, с которой я езжу на работу, уже едет в автобусе. Мне нужно было торопиться, чтобы сесть в тот же автобус. Я передала собаку Кате, взяла у нее свои сумки и помчалась на остановку.

Из школы, приблизительно в 9.00 позвонила ей. Она сказала, что кушает. Потом она презвонила и сказала, что занимается математикой и английским. У нее было хорошее настроение.

Мартиросов появился в школе около 10 часов. Когда я уже бежала на совещание, он сказал мне: «Ваша дочь была не совсем готова к последним занятиям».

Я спрашивала у Кати, как дела с английским. Она отвечала, что нормально. Говорила – загвоздка в том, что она правила знает, но их не применяет. Я подумала, что репетитор имеет в виду то же самое и отмахнулась от него. Он несколько раз подходил ко мне и уговаривал: «Только не говорите Катерине, что я вам сказал, что она неготова. Так как мы с ней договорились».

Меня и других классных руководителей позвали на совещание. Он не должен был туда ходить. Но пришел. Посидел 5 минут и ушел. Больше до конца дня его в школе не видели, хотя не смотря на то, что был карантин, все учителя обязаны находиться на работе. А ЕГО НЕ БЫЛО.

В 10.51 мне позвонила Катя. Говорит: «Ма, знаешь, у Риты, (девочки из танцевального кружка, где она занималась, авт.) день рождения. Вечером я пойду на танцевальный и там хочу ее поздравить. Я хочу выбрать ей игрушки». Ящик с игрушками ей было трудно вытаскивать. Я сказала, что приду домой и помогу ей. И сказала, что Михаил Рачикович говорит, что ты не готова к занятиям. И она вдруг замолчала. Я говорю: «Ну, ты почитай правила, подготовься к следующему занятию». Она быстро ответила: «Поняла. Когда ты придешь?». Она всегда это спрашивала. И я не могла ничего заподозрить. Если бы она хоть заплакала, или еще что – меня бы это насторожило. Но эта фраза была для нее обычной.

Я приехала домой около часу дня. Ключи мои утром остались в квартире. Дверь мне дочь не открыла. Я позвонила маме, спросила, не знает ли она, где Катя? Не знает. Соседка предположила, что она гуляет с собакой. Но собака загавкала за дверью. Я стала стучать в дверь. Думала, если обе входные двери и дверь в ее спальню закрыты, и она спит, то стука не слышит.

С ключами пришла моя мама, которая живет в районе «китайской стены». Я открыла дверь. Меня удивило то, что дверь была закрыта не так, как обычно. В нашей семье все закрывали обе двери, так как было холодно… Но то, что увидели, войдя в квартиру, было как страшный сон. Катя висела на своем галстуке, переброшенном через угол двери. Спиной к двери, лицом к комнате. Я схватила ее за ноги. Пыталась срезать галстук ножом – не получилось. Тогда – ножницами.

Ноги у нее были холодными. Руки чуть теплыми. Я – учитель физкультуры. Инстинктивно я пыталась вернуть ребенка к жизни и стала делать ей непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. Прослушать, стучит ли сердце, мешал работающий телевизор. Около 14.00 приехала «Скорая». Сказали, что время смерти – 2-4 часа назад.

– Все сразу заговорили о самоубийстве. На столе в комнате, где она повесилась, лежала записка. Простым карандашом: «Мама! Прости. Извини меня за все. Я так больше не могу. Катя». Не «жить не могу», как написали журналисты. А просто «НЕ МОГУ». Предпосылок к такому шагу не было. Или я о них не знала.

– Насколько доверительными были ваши отношения с дочерью?

Мой ребенок всегда делился со мной. Всегда все рассказывал. И о занятиях с репетитором тоже.

От нее я узнала, что его родители (потом окажется, что это тетя и дядя), в доме у которых проходили занятия, дали ей дырявые тапочки. Что у них в серванте, или где-то рядом, стоят маленькие фигурки типа нэцки. Мелочи? Да. Катя мне даже о них говорила.

Мы созванивались постоянно. И я всегда знала, где и с кем мой ребенок.

Если у нее и были проблемы в гимназии, то не с детьми, а с двумя педагогами. И об этом я тоже знала. Я перевела ее из слабого класса в более сильный. Она быстро нашла там общий язык. Помню, она удивлялась, рассказывая, что впервые видит детей, за которыми по пятам ходят их личные охранники.

Директор гимназии сказала журналистам, что Катя отказалась от участия в «Зимней красавице». И что это могло указать на какие-то ее проблемы. Это чушь. Она с 1 класса занималась в «Зернышках» и планировала подготовить для этого конкурса два сольных номера, поэтому участвовать в конкурсе в качестве конкурсантки не захотела.

– Как после смерти Кати вел себя в школе репетитор?

– До всего произошедшего у нас с ним были приятельские отношения.
Когда я 21-го пришла в школу, кто-то плакал, выражал соболезнования, кто-то просто обсуждал это, а Михаил Рачикович... Его поведение показалось мне странным.. Он прятал от меня глаза. Даже не подошел. На тот момент я ничего еще не знала, что именно его подозревают в причастности к смерти моей дочери.

Когда в первый раз его арестовали и отпустили, я даже хотела подойти и извиниться за то, что о нем ТАКОЕ подумали.

Все сначала говорили, что он хороший. Да, и я тоже. Плохому я бы своего ребенка не доверила. Но все мы, бывает, ошибаемся. Директор школы дала ему положительную характеристику.

До того дня, как на сайте Kramatorsk.INFO появилось сообщение о том, что он признался, что трогал интимные места моей девочки пальцами, я и сама сомневалась в его виновности. Распечатала эту страницу, принесла в школу и положила перед ним на стол. Спросила: "То, что здесь написано, правда?!". Не поднимая на меня взгляд, он ответил: "Это неправда". В этот же день мы ехали домой одним автобусом. Но как совершенно чужие люди.

Когда стало известно о подробностях его чистосердечного признания, большинство учителей в школе встали на мою сторону.

Теперь я в курсе всего, в чем он признался. И меня охватывает шок. Но пока следствие не ответило мне на все вопросы. В частности, что может значить факт того, что в мороз первая дверь в нашей квартире была закрыта только на хлипкий верхний замок, а вторая дверь вообще распахнута? Тем более, что Катюшин любимец - японский хин, о котором она очень беспокоилась, недавно перенес операцию и очень боится сквозняков. Открытой дверь могла остаться только, если Катя впустила кого-то в квартиру. А открыть дверь она могла только хорошо знакомому человеку...

Ничто не предвещало беды. Мой ребенок умирать не собирался. Девочка покушала. Была в хорошем настроении. Сделала домашнее задание. Собиралась на день рождения. Работал телевизор. Что такого могло случиться с ней за два часа?!

– Категория таких дел в судах рассматривается в закрытых заседаниях. Будете ли вы настаивать на закрытом рассмотрении данного дела в суде?

Дело касается изнасилования малолетнего ребенка. И, тем не менее, газеты открыто «смаковали» подробности. Писали и имя, и фамилию моей дочери, а также место моей работы. По моим сведениям, инициаторами этих статей были люди, которые выступают в защиту Мартиросова. Зачем они это делают? Они же собирают деньги, чтобы ВИНОВНЫЙ ушел от ответственности. А если бы это была ИХ дочь?

Именно поэтому я буду настаивать, чтобы рассмотрение этого дела в суде рассматривалось в открытом режиме. После такой огласки мне что-либо скрывать не имеет смысла.


Kramatorsk.INFO готов предоставить место для освещения мнения и второй стороне.


P.S. Имя ребенка указано в статье с разрешения ее мамы.